Поэтесса среднего периода эпохи Чосон Хо Нансольхон (1563—1589) была известна не только выдающимся литературным талантом, но и своей красотой. Возможно, из-за несчастной семейной жизни в 128 из 213 своих стихотворений она выражала желание покинуть этот мир и отправиться в мир бессмертных.
После того как я стала писательницей, в Канныне я прежде всего хотела посетить родовой дом Хо Гюна (1569—1618), написавшего первый роман на хангыле «Легенда о Хон Гильдоне», и его старшей сестры Хо Нансольхон (1563—1589). Хо Гюн был белой вороной в Чосоне. В своём романе он мечтал об идеальном обществе Юльдогук, в котором все люди равны. Хо Гюн говорил: «У меня прямой характер, поэтому когда другие поступают неправильно, я не могу просто стоять и смотреть, и я не выношу глупости грубых сонби; меня от них воротит». Его твёрдый характер был проблемой, поэтому его то снимали с правительственных должностей, то восстанавливали в них. В страну, где не было места для других учений, за исключением неоконфуцианства, он ввозил католические книги и общался с такими монахами, как Сосан-дэса. Но меня лично больше всего поразила та проницательность, с которой он разглядел талант своей старшей сестры. Скорбя о сестре, покинувшей мир в 27 лет, он собрал её стихотворения и издал посмертный сборник. Это была исключительная редкость в эпоху Чосон, и сборник Хо Нансольхон сначала стал известен в Китае, а не на её родине.
В Мемориальном парке Хо Гюна и Хо Нансольхон есть сосновая роща, сравнимая с сосновым лесом в Самныне (Самрын) — захоронении королей в Кёнчжу. Все сосны были пронумерованы, и у сосны №590 я обнаружила надпись: «Дорога пау-киль». Как выяснилось, словом «пау» на местном диалекте называют «пави», т.е. скалу, а оно удивительно похоже на имя вавилонской богини, которая могла исцелять умирающих людей простым прикосновением руки. Невольно подумала, что эту дорогу вполне можно было назвать дорогой исцеления.
Пау-киль оказалась грандиозной дорогой длиной 280 км, состоящей из 17 участков, соединявших север, юг, запад и восток Каннына — от перевала Тэгваллён до побережья и от Оккё до Чумунчжина. День был хороший, поэтому я решила пойти пешком. Вскоре я дошла до моста со статуей Хон Гильдона и памятной стелой, на которой высечено «Стихотворение о ветви бамбука» Хо Нансольхон.
Дом наш стоит на берегу в Канныне,
Поэтому в воде, что течёт за воротами, я стирала шёлковую одежду.
По утрам, привязав лодку,
С завистью смотрела на уток-мандаринок, что улетали парами.
Прочитав стихотворение, я осмотрелась и поняла, что огромное здание в современном стиле у зарослей тростника, — это ARTE MUSEUM. «Прямо сейчас нет круче места для фотографирования!» — говорилось в одном отзыве. Этот музей, специализирующийся на иммерсивных выставках медиаарта и особенно любимый зумерами и миллениалами, расположен рядом с мемориальным парком. Я засомневалась, не увидев перед входом очереди, поскольку слышала, что туда трудно попасть без записи. Но внутри ожидаемо было полно народу. В тёмном зале воздетые вверх руки посетителей с зажатыми в них смартфонами выглядели как инсталляция. И то, как люди выражали удивление, когда на них обрушивался свет и звук, тоже воспринималось как своего рода перформанс.
ARTE MUSEUM в Канныне — третье пространство иммерсивного медиаарта после двух других, ранее открытых на Чечжу-до и в Ёсу. Одна из первых выставок, представленных в музее, «THUNDER», позволяет «ощутить на себе» удар молнии во время грозы.
ⓒ ARTE MUSEUM
После посещения родового дома Хо Гюна визит в музей напомнил слова «олд энд нью». Походив по залу медиаарта, созданного по мотивам природы, я обнаружила себя запертой внутри обрушивающегося на меня водопада, потом побывала в джунглях, где столкнулась с белым тигром из легенд, после чего ощутила себя путешественником во времени, который смотрит на ночное небо под звуки «Ариран». Плата за вход полностью себя окупила, что подтверждают сотни фото в моём смартфоне.
Но выйдя из музея, я была поражена ещё больше, когда осознала, что огромный водный массив в конце моста — это не море, а озеро Кёнпхо. Я долгое время считала Каннын только морским городом, поэтому пейзаж с огромным озером, которому не видно конца, меня потряс. Такое озеро, возникшее в результате того, что море натолкало песка, который дамбой закрыл воду внутри, называется лагуной.
Мир наиболее прекрасен, когда видишь его неспешно шагая. Потому что только тогда, когда идёшь медленно, замечаешь виды, которые пропускаешь, если едешь на машине или бежишь. Прекрасное водно-болотное угодье Кёнпхо, где растёт эвриала устрашающая, летающие маленькие бабочки и жуки, движущиеся в зависимости от времени дня длинные тени и моменты, когда смотришь на тень, тоже останавливаются в зависимости от скорости, с которой идёшь. Этот подарок, недоступный в трудовые будни, преподносит нам только путешествие размеренным шагом.
В водно-болотном угодье Кёнпхо, ареале эвриалы устрашающей, этот вид кувшинок, ранее находившийся под угрозой исчезновения, успешно восстановил свою популяцию. Для туристов здесь проложена прогулочная тропа; сюда прилетают редкие виды перелётных птиц и наведываются выдры.