한국국제교류재단

В Корее печать настолько важная вещь, что хотя бы одна есть у каждого. На печатях из дерева, кости, рога, хрусталя, камня или металла издревле вырезали различные знаки и, используя чернила или киноварь, делали оттиски на документах, чтобы подтвердить личность человека или группы лиц. Мастер Пак Хоён в своей мастерской уже более 70 лет изготавливает единственные в своём роде печати.

Мастер Пак Хоён в своей мастерской «Пагиндан». В наши дни документы с подписью стали обычным делом, но мастер даже не думает бросать своё дело и продолжает изготавливать свои уникальные печати.

Мастер Пак Хоён покидает дом каждое утро. Ему уже 84 года, но он не отдыхает ни одного дня в году — надо держать слово, данное клиенту. На поездку от дома до мастерской на метро уходит больше часа. В столичном округе Чонно-гу, на улице Чхонгечхон-но, на третьем этаже старого здания располагается его мастерская площадью чуть больше 8 пхён (около 27 кв. м) — «Пагиндан», что буквально означает «Дом обширных знаний о печатях». Вход и стены мастерской сплошь увешаны полученными им грамотами. Мастерская открыта с 10 утра до 8 вечера, но иногда мастера нет на месте.
— Лет мне уже много, поэтому часто приходится ходить в больницу. А ещё, бывает, около трёх пополудни хожу обедать.
Снаружи здания нет вывески, и, если не повезёт, хозяина можно и не застать. Думаешь: ну какой бизнес при таком подходе? Но большинство заказчиков — либо постоянные клиенты, либо их знакомые, поэтому проблемы с заказами нет.

Как всё начиналось
В мифе о Тангуне, основателе Древнего Чосона (самого раннего корейского государства), упоминается такая вещь, как «чхонбуин» (天符印), т.е. «небесный символ». В труде «Самгук юса» («Забытые деяния Трёх государств»), написанном буддийским монахом Ирёном в эпоху Корё, говорится, что «Хванин позволил своему сыну Хвануну управлять Поднебесной и спасти мир людей, поэтому послал ему три чхонбуина». По поводу того, что такое «чхонбуин», есть несколько теорий, но, судя по тому, что в этом слове есть иероглиф «ин» (印) со значением «печать», предполагается, что они служили подтверждением того, что Хванун являлся сыном Хванина. Печати используются для таких же целей.
Одно время печать «точжан» была для корейцев вещью, без которой никак нельзя было обойтись. Без печати невозможно было оформить ни один документ, даже совершить простейшую банковскую операцию. Беженцы, которые во время Корейской войны, покинув родные дома, оказались на Юге, тоже нуждались в печатях.
В те времена будущий мастер жил в Хыннаме (провинция Южная Хамгён). Родившись в уезде Синхын-гун, после смерти отца он с семьёй переехал в дом троюродного старшего брата, который жил в Хыннаме. Сбежав на лодке с причала Хыннама после отступления 4 января 1951 года, они осели на острове Кочжедо, у южного побережья Кореи. Из ножовочного полотна он сделал резец и стал делать печати из самостоятельно заготовленной древесины. Если у людей не было денег, чтобы заплатить за печать, брал оплату и зерном.
— Я прожил там 3 года. Поначалу на одного давали по три чашки риса в день, потом всё меньше и меньше, пока вовсе не перестали. Зарабатывать на жизнь было нечем, поэтому все рассеялись кто куда.
Спустя примерно полгода после переезда в барачный посёлок в Пусане, он получил весточку от троюродного брата, с которым жил в Хыннаме. Тот предложил ему поработать у знакомого, который держал мастерскую печатей в сеульском районе Синдан-дон. Так в 16 лет Пак собрал вещи и оправился в Сеул.— Там я проработал 10 лет. Меня обучал мастер Ким Дучхиль, который был членом общества «Чхусачхе» («чхусачхе» — каллиграфический стиль каллиграфа, художника и литератора Ким Чжонхи эпохи Чосон, известного под псевдонимом Чхуса), — рассказывает мастер. — Он писал иероглифы, а я их вырезал; заказы поступали днём, а я в основном работал ночью. И одновременно ходил в вечернюю школу 3-й ступени. Когда было много работы, спал два часа в сутки. Получал в расчёте за вырезанный иероглиф. Бывало, что за рабочий день вырезал тысячу иероглифов.

Во время работы мастер настолько погружён в процесс, что может не заметить прихода посетителя. Из-за того, что иероглифы приходится вырезать на крошечной поверхности печати, зрение мастера за годы работы ухудшилось, но он со смехом говорит, что, если он бросит работу, возможно, это будет даже хуже для его здоровья.

Время концентрации и усилий
Тогда он освоил также каллиграфию и разные стили письма иероглифами: «чвасо «(左書, когда в иероглифе поменяны местами правая и левая стороны), «чонсо» (篆書 — чжуаньшу, т.е. «иероглифы печати»; древний стиль письма, имеющий два вида: тэчжон дачжуань, т.е. «большая печать» (大篆), эпохи Чжоу и сочжон сяочжуань, или «малая печать» (小篆) эпохи Цинь), «йесо» (隸書 — лишу, т.е. «деловое или конторское письмо», стиль, изобретённый в эпоху Цин и достигший завершённости в эпоху Хань), «чхосо» (草書 — цаошу; стиль, созданный в эпоху Хань для практического применения). Помогло то, что в детстве Пак усвоил «Чхончжамун» («Текст [из] тысячи иероглифов», текст, который широко использовался как введение в изучение ханмуна). В возрасте 26 лет он отделился и, поставив стол в углу типографии в центре Сеула, стал принимать клиентов. После этого неоднократно переезжал, а 11 лет назад обосновался на нынешнем месте.
— Теперь мастерских, где печати вырезают вручную, почти нет. И денег не заработаешь на этом, да и трудно. И людей, которые хотят научиться, тоже нет. Нужно знать стили письма, да и каллиграфию изучать, и, если с молодости не овладел всем этим, то тяжело.
А ещё, как говорит мастер, для вырезания печати требуется концентрация и старание.
На лицевой стороне печати размером меньше монеты иногда приходится вырезать до 24 знаков. Отсюда у мастера и такая профессиональная болезнь, как дегенерация жёлтого пятна, которая вызывает постепенную потерю зрения и может привести к полной слепоте.
— Левый глаз нормальный, а с правым — просто беда, — говорит мастер. — И так уже лет 20. И операцией не вылечишь. Так что, когда работаю, приходится часто отдыхать. Сейчас обычно делаю за день одну печать.

В записной книжке с оттисками печатей, изготовленных мастером, нет ни одного одинакового. Во время наводнения 2001 г. бумажные записи были утеряны. После этого мастер начал собирать свои достижения заново, и на конец 2022 г. в его новых записях уже есть почти 5000 оттисков сделанных им печатей.

Единственные в своём роде
Времена, когда печать была необходимостью, уже миновали. В 1990-х годах, когда стали распространятся компьютерные программы и оборудование, появилась возможность делать печати быстро и дёшево, да и сделки с подписью стали обычным делом, поэтому отсутствие печати больше не причиняет неудобств. Но мастер не намерен бросать своё дело:
— Печать — это такая вещь, которой, если тебе её сделали, пользуешься всю жизнь. Печати, которые делаю я, подделать невозможно.
Поэтому так важны консультации с клиентами. Сначала определяются с материалом для печати. После того как выбрали один из множества разнообразных материалов — от твёрдого дерева до дорогого нефрита из Чхунчхона (провинция Канвон-до), мастер рассчитывает количество черт в имени и определяет, сколько иероглифов вырезать. Корейское имя, включая фамилию, обычно состоит из трёх слогов, которые, как правило, можно записать иероглифами. Иногда, руководствуясь учением, согласно которому от общего количества черт в иероглифах имени зависит удача, мастер добавляет иероглиф, чтобы привлечь счастье и удачу. Затем определяются со стилем написания иероглифов, и мастер пишет их на печати кистью. После этого начинается работа по вырезанию, которая требует высочайшей концентрации.
— Даже если рука чуть-чуть соскочила, нужно начинать всё сначала. Когда сосредоточенно работаешь, время летит незаметно. Хотя из-за глаз приходится часто отдыхать.
У мастера есть записная книжка, в которой содержится список 4700 клиентов с их контактными данными и оттисками изготовленных для них печатей. В 2001 году, когда разлилась речка Чхонге-чхон, расположенной в полуподвальном этаже мастерской был причинён ущерб. Тогда мастеру было уже за 60, но он купил компьютер, сам научился его использовать и теперь умеет не только заносить в компьютер данные клиентов, но даже освоил Photoshop.
На вопрос, не носит ли он, случаем, с собой печать, мастер, порывшись в кармане, достаёт и показывает две печати. Миниатюрные чехлы для них связала его жена, когда они оба ещё были молоды.
— Жена говорит, мол, поработал уже сколько мог, так что отдохни. Но я не хочу. Людей, которые в моём возрасте работают, в моём окружении нет ни одного. Раз нет работы, нечем ведь заняться, кроме как есть да спать. Это значит, что и голова, и тело деградируют. Я боюсь, что это случится и со мной, поэтому работу оставить не могу.
На мой вопрос о мечте мастер, слегка улыбнувшись, качает головой.
— Мечта? Нет такого. Какие могут быть мечты на закате жизни. Разве что быть до смерти в здравии.
Говорят, что после смерти человек оставляет имя. И в его имени заключено всё: все его поступки, путь, который он прошёл, посеянные им семена и собранный урожай. Вес имён, которые уже выгравировал и ещё выгравирует мастер Пак Хоён, отнюдь не малый. Даже спустя долгое время каждая сделанная им печать будет служить доказательством жизни человека, который тоже был одним таким в своём роде.

В наши дни гравировку на печати можно сделать за несколько минут, если использовать компьютерную программу, однако мастер Пак по-прежнему вырезает печати вручную, вкладывая в каждую из них пожелание счастья. А этого не сделает никакая машина.