한국국제교류재단

Во время учёбы в старших классах мы встречались два раза в неделю, чтобы обсуждать поэзию. Сначала мы читали последние стихимаститых поэтов, а потом свои собственные, после чего переходилик обсуждению. Тогда нам довелось пережить странное состояние: мывдруг почувствовали, что наши стихи намного красивее, чем те, чтопубликуют именитые поэты в литературных журналах. Во время обсуждения наших собственных стихов страсти всегда накалялись до предела. А излюбленным выражением, неизменно звучавшим, словно рефрен, в ходе разбора стихов, было «Да это же не поэзия!». И не важно,сколь прекрасными или глубокими были стихи, из уст товарищей сноваи снова звучала эта фраза.

Однажды один из товарищей прочёл нам свои новые стихи. Стихи,в которые он вложил души больше, чем когда бы то ни было. А я сказалему: «Да это же не поэзия! Это ужасно. От них несёт избитыми клише.Расскажи мне, почему, по-твоему, это поэзия». Тут он начал рыться всвоей лежащей рядом сумке. И неожиданно извлёк из её недр огромный армейский нож. Значит, наш товарищ, вложив всю душу в новыестихи, накануне вечером отправился на традиционный рынок Кванчжуи купил там этот нож. Видимо, на его взгляд, так он идеально подготовился к обсуждению. Мол, кто скажет, что это не поэзия, тот мне больше не товарищ.

Маршрут военного патрулирования,закрытый для гражданских лиц с 1971г., по прошествии 45 лет стал маршрутом изучения экосистемы берега рекиИмчжин-ган. Теперь любой желающий,заранее подав заявку, может в сопровождении гида пройти по этому маршруту и полюбоваться великолепнымивидами, спрятанными за ограждением.

дев эту картину, люди сообщили в полицию, и вскоре нас арестовалиприбывшие на место полицейские.
— Почему вы с ножом преследовали своих товарищей? — спросилполицейский.
— Они сказали, что мои стихи — это не поэзия.
Ответ нашего товарища привёл полицейского в недоумение, поэтому он повторил вопрос:
— Зачем вы гнались с ножом за ребятами?
— Они сказали, что мои стихи — это не поэзия, а мусор.
Не поверив своим ушам, полицейский помотал головой, и в этотмомент пришёл наш учитель. Полицейский показал ему только чтосоставленный протокол.
— Говорит, мол, они сказали, что его стихи — это не поэзия, вот он ипогнался за ними с ножом. Ну не бред ли?
Учитель вдумчиво прочёл записи полицейского и коротко ответил:
— Не бред.
Нас отпустили под поручительство учителя, и мы продолжилиписать стихи вплоть до выпуска из школы.

В наши дни переправа Имчжин, некогдаважный пункт на пути из Ханяна в Ыйчжу, — это печальное место, котороенавещают лишь редкие рыболовецкиесудёнышки постоянных жителей Зоныгражданского контроля.

Мы идём вдоль реки с моими старыми школьными товарищами.С той поры минуло больше 40 лет. Один из нас стал врачом, а другойтоварищ и я — преподавателями поэзии в вузе. Но что касается поэзии, лучшим из нас, наверное, является нынешний врач. Два года назаду берегов Кореи случилась трагедия. Затонул паром «Севоль», унесяс собой жизни 304 человек. 250 из них были отправившимися на экскурсию учениками старших классов из одной школы. Наш друг, ставший врачом, каждую ночь писал по стихотворению — каждой из душлюдей, погибших на пароме, всего 304 стихотворения. Эти стихи, которые он после долгого дня в больнице писал по ночам, сражаясь с глубокой печалью, осенью выходят в свет в виде сборника. Мой второйтоварищ в 1986 году опубликовал поэму «Имчжин-ган». В ней рассказывается история молодого человека по имени Ким Накчун, который,в возрасте двадцати с небольшим лет, в июне 1955 года проник в КНДР,переплыв реку Имчжин-ган, а спустя год вернулся в Южную Корею.

Со смотровой площадки павильонаИмчжингак, возведённого примерно в7 км к югу от линии перемирия, можноодним взглядом окинуть реку Имчжин-ган, а также увидеть связывающийЮг с Севером мост Свободы, поля игоры на северной стороне. От Имчжингака до Сеула 53 км, а до Кэсона — 22км.

В 1954 году вскоре после окончания Корейской войны этот молодой человек разработал «План создания независимой молодёжнойкоммуны ради объединения». План призывал молодых людей обеихстран создать коммуну, в которой они не имели бы гражданства ниодной из сторон и самостоятельно управляли бы своей жизнедеятельностью при совместной поддержке правительств Юга и Севера. НаЮге режим И Сынмана заклеймил автора этого утопического и романтичного плана как душевнобольного. Тогда, рискуя жизнью, в дождьюноша переплыл Имчжин-ган и предложил этот же план северной стороне. Реакция Севера была не лучше:сначала молодого человека объявили шпионом, а потом отправили на Юг, где он 5 раз был приговорён ксмертной казни и провёл 18 лет в тюрьме.

Ставшая невольным соучастником трагедии река спокойно несёт свои воды. Дорога, по которой мыидём, была открыта для гражданских лиц в марте этого года как Экологический маршрут реки Имчжин-ган.Отрезок пути длиной 9,1 км тянется от Имчжингака до водно-болотных угодий Юльгок. Вдоль дороги цветутцветы, которых я раньше никогда не видел. Мой товарищ — тот, что написал «Имчжин-ган», — знает названий растений больше всех моих знакомых. Так что он идеальный спутник для прогулки по этому маршруту.Мы идём вдоль южной стороны ограждения из колючей проволоки. Мягко дует ветер, а вода в реке синеетвсеми оттенками неба.

Примерно через 2 км пути мы заметили на ограждении несколько художественных инсталляций. Однаиз них привлекла наше внимание. В решётке ограждения — белые «комусины». Сколько там сотен пар — несосчитать. В каждой резиновой туфле — солнечный цветок флип-флап. Как символы страдающих душ людей,которые мечтают ступить на недостижимую северокорейскую землю. Люди идут вдоль реки Имчжин-ган, иих сердца — один сплошной сгусток боли.

30 июня 1983 года национальная телерадиокомпания KBS начала кампанию, чтобы помочь корейцамнайти своих кровных родственников, с которыми их разлучила Корейская война. В ходе телемарафона, который продолжался 453 часов 45 минут и транслировался в прямом эфире на протяжении 138 дней, до 14 ноября того же года, 10.189 корейцев воссоединились с потерянными родными. В 2015 году архивные записиэтой передачи были включены в реестр «Память мира» ЮНЕСКО. Теперь они сохранятся на века как яркиедокументальные свидетельства трагедии, ставшей результатом человеческих действий, и боли неугасающейлюбви, с которыми не сравнится никакой литературный вымысел.

В апреле 1999 года нам троим довелось ступить на северокорейскую землю — ранее, в ноябре 1998 года,горы Кымган-сан открыли для туристов. Когда на рассвете наше судно достигло порта Чанчжон и бросилоякорь, я потерял дар речи. Лежащая перед нами северокорейская земля вся была одного цвета. И горы, исуда, и здания — всё было коричневое или коричневых оттенков. Когда мы вошли в здание таможни для про-хождения паспортного контроля, мы страшно волновались, не зная, какими словами приветствовать северо-корейских собратьев. Перебрав в голове несколько приветствий, я так и не смог найти подходящих слов. Икогда пограничник взял мои документы, я сказал ему: «Вот и дожил до этого дня». Он угрюмо кивнул.

Во время подъёма на пик Кучжон-бон нас сопровождала девушка-гид с прелестными щёчками, словнотронутыми румянами персикового оттенка. Мне хотелось с ней заговорить, но я помнил, что это запрещено.Тогда я, за спиной девушки, пробормотал себе под нос: «Цветки азалии такие красивые, будто нарумянены». Иона отреагировала: «Правда ведь красивые?» Так завязался наш разговор. «А чем вы занимаетесь, товарищ?»— «Стихи пишу». Никогда в жизни я так не волновался, сообщая о своём занятии. «Пишите много хорошихстихов!», — сказала она, и это были лучшие слова на прощание, которые я слышал в своей жизни.

В работе Хан Сонпхиля«Faction», вывешенной вЭкомузее ДМЗ в Пхачжу,изображена воображаемаясцена — к повернувшемусяспиной северокорейскомуофицеру протягивает руку южнокорейский солдат, вывеску«Павильон Пханмун» заменяютвывеской «Павильон Объединения».

Пройдя примерно 7 км по маршруту, мы добираемся до переправы Имчжин. В эпоху Чосон эта переправа была важным пунктом на пути из Ханяна в Ыйчжу. А в период Трёх государств здесь проходила границамежду Когурё, Пэкче и Силла и, как следствие, велись все крупные сражения. В ходе Корейской войны, будучи стратегически важным пунктом, переправа неоднократно переходила из рук в руки, оказываясь под контролем то Севера, то Юга.

У переправы лежит около десятка связанных между собой деревянных лодок. Это судёнышки местныхрыболовов. На переправе, огороженной колючей проволокой, есть сторожевой пост, а доступ на неё разрешён только местным жителям. Поскольку это был важный узел старой национальной трассы №1, идущей вЫйчжу, я представлял себя что-то грандиозное, но передо мной был лишь клочок песчаного берега размером с волейбольную площадку. Переправа, не связанная с другим берегом, перестала быть таковой. Когдамы добираемся до водно-болотных угодий Юльгок, наш маршрут подходит к концу.

На второй день мы отправились на смотровую площадку Тхэпхун в уезде Ёнчхон-гун. Площадка стоит навысоте 264 м на берегу реки Имчжин-ган, в 65 км от Сеула и в 140 км от Пхеньяна. Пройти на территорию комплекса можно только после проверки документов. Здесь есть протестантская церковь, католический собори буддийская молельня. Мы сразу видим памятную стелу, посвящённую юношам-танкистам, участвовавшимв Корейской войне. В том же возрасте, когда мы пылко обсуждали поэзию, эти ребята вели танки на позициипротивника. «Мы, юные танкисты в составе 57 роты, идём вперёд, сплочённые, как сталь». Эти строчки, выгравированные на стеле, взяты из боевой песни юношеской танковой бригады. Безмолвно стоя у стелы, мы отдаём дань памяти героически погибшим ребятам, не оставившим ни имён, ни личных номеров.

На заболоченных территорияхПарка Мира в уезде Ёнчхон-гун(провинция Кёнги-до) пышноцветут полевые цветы. ГалереяЁнган, виднеющаяся за парком,открылась в мае этого года вперестроенном властями уездаВыставочном павильоне Безопасности. Это первое пространство искусства в Зоне гражданского контроля. Снаружи наздании вывешена совместнаяинсталляция Хан Сонпхиля и ЧоСанги «Ворота мира».

Вскоре мы снова замираем, на этот раз у стелы памяти 36.940 американских солдат, погибших в Корейской войне в составе сил ООН. 36.940 солдат, мечтавших создать лучший мир и прожить в нём прекрасную,яркую жизнь, похоронены на склонах гор Корейского полуострова. Те, кто остался, наверное, должны «житьза двоих» — чтобы исполнить мечты и тех, кто не вернулся.

Мы заходим внутрь здания и поднимаемся на смотровую площадку. Отсюда можно невооружённым глазом увидеть северокорейские сторожевые посты. Поскольку площадка расположена всего в 800 м от военной демаркационной линии и в 1600 м от ближайшего северокорейского сторожевого поста, даже по меркам ДМЗ — это передний край.

В атмосфере примирениямежду Югом и Севером в 1998г. открылся путь по морю кгорам Кымган-сан, а в 2003 г. ипуть по суше, поэтому южныекорейцы одно время моглипозволить себе путешествиек знаменитым горам Кымгансан на туристическом автобусе,следующем вдоль побережьяВосточного моря. Этот проектсотрудничества между двумястранами был приостановленв июле 2008 г. и до сих пор невозобновлён.

Два берега реки Имчжин-ган, разделяющей Север и Юг, настолько разные, что их не спутать. Горы и поляна северной стороне красновато-коричневые. Не видно ни лесов, ни деревьев. То, что лежащий перед намиобширный участок голой земли, — это северокорейские кукурузные поля, мы понимаем только после объяснения часового. Щемит сердце. Каково на душе у людей, сажающих кукурузу у самой передовой? Говорят, чтов ясный день работающих на земле северокорейцев можно увидеть невооружённым глазом. Но в день нашего визита их не было видно. А в стационарный бинокль лишь неясно была видна северокорейская деревняОчжандон. Прямо перед нами была высота Нори-кочжи. Говорят, что во время войны на каждый квадратныйметр этой возвышенности пришлось 4500 пуль, поэтому она стала ниже примерно на 5 метров.

Спустившись со смотровой площадки Тхэпхун, мы направляемся в Парк Мира — комплекс водно-болотных угодий, расположенный совсем рядом, на берегу Имчжин-гана.

В этом заболоченном месте, созданном человеком, зимуют сотни уссурийских журавлей. Эти белые птицы с тёмно-красной макушкой, которыхпо-корейски называют «хак», имеют рост 140 см, размах крыльев 240 см и вес около 10 кг. В Корее журавлисчитаются хорошим предзнаменованием: прилетел журавль, значит, жди чего-нибудь хорошего. А что длякорейца может быть лучше, чем объединение? Создание на берегу реки Имчжин-ган, где раны войны особенно глубоки, места для обитания журавлей, чтобы те прилетали сюда каждый год, корейцам кажется своего рода тотемизмом. В управе уезда Ёнчхон-гун установили «Почтовый ящик медленной журавлиной почты».Говорят, что если бросить в него письмо, то его отправят только через год — в знак солидарности с теми, ктоцелый год терпеливо ждёт возвращения журавлей. А может быть, это выражение чаяний корейцев, которыеживут с надеждой на то, что в следующем году неожиданно наступит мир. Я тоже решил написать открытку,чтобы опустить в тот ящик. А когда задумался над тем, что бы написать, в памяти всплыли слова, сказанные напрощание девушкой-гидом в горах Кымган-сан:
«Продолжайте писать стихи — до самого дня объединения!»