Юный северокореец отвечает на уроке в будапештской начальной школе.Фото, сделанное в 1950—1955 гг., любезно предоставлено г-ном Ким Докюном.
На мемориальной доске, установленной на здании Государственной центральной школы №2 в Плаковице, написано, что здесь в период с 1953 по 1959 гг. учились сироты войны из Северной Кореи.
18-летняя Жеоржета Мирчою после окончания педучилища в 1952 году поехала по распределению работать учительницей рисования в Корейскую народную школу (начальную школу) в Сирете, расположенном примерно в ста км от Бухареста. Там она познакомилась с Чо Чжонхо, 26-летним корейским учителем. Они полюбили друг в друга, они тайно встречались, а в 1957 году, получив разрешение от властей двух стран, женились. Но в 1959 году Северная Корея внезапно решила вернуть сирот на родину, и Чо Чжонхо вместе с женой и двухлетней дочерью был вынужден отправиться в Пхеньян, где вскоре подвергся чистке и был сослан рабочим на угольную шахту в провинции.
В Северной Корее в 1960-х годах была принята идеология чучхе, в связи с чем была запущена кампания по изгнанию иностранцев, в том числе тех, кто состоял в браке с гражданами страны. Жеоржета уже тогда жила в разлуке с мужем: их двухлетняя дочь заболела из-за недостатка кальция, поэтому в 1962 году она поехала с ней на лечение в Румынию, а с 1967 года, когда ей был запрещён въезд в Северную Корею, её общение с мужем прервалось. С того времени и до настоящего момента, когда женщине уже 86 лет, она беспрестанно обращалась к властям КНДР с просьбами сообщить ей хоть что-нибудь о судьбе её мужа. Но, к сожалению, всё, что она получила, — это короткий ответ «Пропал без вести». Сейчас Жеоржета живёт в Бухаресте вместе со своей 61-летней дочерью, продолжает писать в международные организации и всё так же с волнением ждёт вестей о муже.
Жеоржета всю жизнь носит на пальце золотое обручальное кольцо с гравировкой «Чонхо 1957». Чтобы сохранить память о муже и их любви, она выучила корейский и даже издала два словаря: «Румынско-корейский словарь» (130 тысяч слов) и «Корейско-румынский словарь» (160 тысяч слов). Стараниями режиссёра трагическая история любви этой пары была показана на KBS TV в 2004 году под названием «Мирчою: мой муж Чо Чжонхо». Это был спецвыпуск к годовщине Корейской войны.
Во время своих поисков следов северокорейских сирот в пяти странах Восточной Европы, в Румынском архиве документальных фильмов Ким наткнулся на видео длительностью четыре с половиной минуты, который запечатлел, как дети выходят из поезда, прибывшего по Транссибу. Когда Жоржетта увидела эти кадры, она со слезами на глазах назвала по именам всех детей, одного за другим.
В тот момент Ким подумал: «Эта страница истории не должна быть забыта». Он развернул активные поиски, но найти фильмы, документы и фото полувековой давности было нелегко. Те, кто имел отношение к той истории, в большинстве своём уже покинули этот мир, поэтому было невозможно выслушать их свидетельства.
Начиная с того времени режиссёр начал лично ездить по Восточной Европе и собирать материалы. С надеждой на чудо он посещал архивы, школы и общежития. А также снимал на камеру свидетельства тех, кто провёл детство вместе с северокорейскими детьми, историков и журналистов. Согласно дипломатическим документам, более 5 тысяч сирот войны с Севера было отправлено в Восточную Европу, но режиссёр говорит, что их наверняка было гораздо больше 10 тысяч.
Внезапный отъезд
В чёрно-белом фильме «Дети Ким Ильсона» есть кадры, на которых северокорейские ребята играют и учатся вместе с местной ребятнёй. В нём также показаны сцены из их совместной жизни, когда каждый день, поднявшись в 6:30 утра, они отдавали салют флагу КНДР с изображением Ким Ильсона и исполняли «Песню о полководце Ким Ильсоне».
Румынские и болгарские ребята, которые учились вместе с северокорейским детьми, и сейчас, спустя более 60 лет, могут спеть эту песню, начинавшуюся со слов «Склоны Чанбэк-сан (Пэкту-сан) видали в бою, как здесь проливалась кровь». Эту песню и сейчас исполняют в Северной Кореи перед началом всех мероприятий.
Но, по свидетельствам очевидцев, жизнь сирот не всегда напоминала армейские будни: «Мы тогда и в футбол вместе играли, и в волейбол на холме. Мы были друг другу как братья», — вспоминает болгарин Веселин Колев. По его словам, северокорейские дети называли учителей мамами и папами. Дианка Иванова, которая тогда была их учительницей, показывая выцветшую фотографию, вспомнила даже имя ребёнка: «Вот это — Чха Гисун, она всё время ходила за мной хвостиком».
До режиссёра дошли сведения, что несколько юношей сбежали тогда из общежития, осели там и, женившись на местных женщинах, работали водителями такси. Ким попытался их найти, но в итоге потерпел неудачу. Считается, что программа приёма детей с Севера для обучения была инициирована СССР, который тогда имел сильное влияние на страны Восточной Европы. Вероятно, это было задумано в рамках пропаганды превосходства коммунистический системы путём создания благостного образа Восточной Европы, заботящейся о сиротах войны. Режиссёр полагает, что Север согласился на такое обучение в надежде, что ребята, получившие образование в более продвинутой технологически и культурно Восточной Европе, в будущемс могли бы быть полезны в деле строительства государства.
Дети с Севера продолжали привыкать к жизни на чужой земле, но в 1956 году были вынуждены расстаться с друзьями и учителями, к которым прикипели душой, из-за неожиданного приказа вернуться на родину. Сирот группами отправляли обратно в Северную Корею с 1956 по 1959 год. Причин такого решения было несколько. В Восточной Европе нарастало движение либерализации, направленное против СССР. Также в 1956 году, когда Ким Ильсон был с визитом в Болгарии, на Севере имела место попытка внутрипартийного переворота, известная как «августовский фракционный инцидент». Кроме того, был случай, когда двое северокорейских сирот, находившихся в Польше, были задержаны во время попытки бегства в Австрию.
한국국제교류재단
