Недавно услышал, что от Сеула до Андона открылось движение скоростных поездов. Теперь до моего родного Ёнчжу, граничащего с северной окраиной Андона, можно добраться всего за час сорок. В 1955 году, т.е. более 60 лет назад, в один холодный зимний день я, бедный тринадцатилетний подросток из горной глубинки, сам, впервые в жизни, сел на поезд на станции Ёнчжу. Поезд, отправлявшийся утром, шёл со всеми остановками. Он миновал множество станций с незнакомыми названиями, и только когда уже стемнело, прибыл на конечную — Сеул.

А теперь этот длинный путь можно преодолеть всего за каких-то полтора часа с небольшим. Вот это перемены, вот это прогресс! Но по другую сторону восторга и благодарности по поводу удобства и скорости нового средства передвижения лежит тоска по медленным душевным пейзажам той жизни, что выпала в осадок на дно колодца прошедшего времени.

© Ahn Hong-beom

Для мальчика первая поездка на поезде была исполнена страха, восторга и внутреннего трепета. Сидевший рядом взрослый спросил, куда и зачем я еду. Я с гордостью ответил, что еду в Сеул сдавать экзамены в школу 2-й ступени. В вагоне не было свободных мест, даже в проходе стояли люди. Когда поезд въезжал в туннель, на мгновение становилось темно, а потом снова светлело. Через открытое окно в вагон залетал чёрный дым и сажа, которые извергал паровоз.

Поезд останавливается на маленькой сельской станции. Угостившая меня варёными яйцами тётенька на сиденье напротив, которая спала, пуская слюну, вдруг резко подскакивает и начинает собирать свою поклажу. Она выходит на полустанке вместе с юношей в школьной форме, и я смотрю им вслед, пока они не исчезают медленно вдали… На клумбе пышно цветут какие-то похожие на космеи однолетники; они колышутся на ветру… Такие пейзажи сельских станций стали неотъемлемой частью моих путешествий на поезде.

Теперь скоростные поезда КТХ равнодушно проносятся мимо этих маленьких станций. Да что там — многие из них давно закрыты за ненадобностью или даже снесены. Но те, что остались, иногда переделывают в кафе, рестораны или маленькие музеи, предлагая людям отправиться в путешествие по волнам памяти и возрождая эти станции к жизни как туристические достопримечательности.

Иногда, очнувшись среди ночи от неглубокого сна, я усаживаю того мальчика, которым я когда-то был, в темноту на том уединённом полустанке. Потом включаю мутный свет в залах ожидания всех полустанков, которые я проехал в своей жизни, и рисую перед глазами образы из стихотворения Квак Чэгу «На станции Сапхён».

«С окнами, что похожи на осенние листья, / кто знает, куда снова мчится ночной поезд, / вспоминая все те мгновения, по которым тоскую, я / швырнул горсть слёз в сноп света»