한국국제교류재단

Коренные тэгусцы поднимаются на маленький холм, который называется Чхонна, что означает «зелёный девичий виноград». Здесь стоят здания западного образца позднего Нового времени: школа, церковь, больница. Странный и непривычный по тем временам тёмно-красный кирпич, из которого были построены здания, а также зелёный цвет плюща, увивавшего их фасады, не мог не привлекать взгляды людей. Наверно, поэтому тэгусцы называют этот холм Монмартром и так дорожат им.

Уроженец Тэгу композитор Пак Тхэчжун (1900—1986) написал лирическую песню («кагок») «Мысли о товарище», за которой стоит одна история. Композитор был безответно влюблён в девушку из школы Синмён. Он рассказал об этом поэту «сичжо» И Ынсану (1903—1982), и тот, вдохновившись этой историей, написал текст. Так в 1922 году родилась на свет песня.

Для моей души, что подобна холму Чхонна, / ты — товарищ, подобный лилии. / Когда ты зацветёшь от моих чувств, / вся печаль исчезнет.

Эти строки глубоко врезались в сердца многих корейцев, переживавших муки первой любви. Песня стала поистине народной.

На вершине холма стоят три дома, в которых жили миссионеры, прибывшие в Корею в конце XIX века. В саду одного из них, дома Швитцер (Switzer), растёт потомок яблони, впервые завезённой в Корею из США в 1899 году. Первый директор больницы Тонсан, американец Вудбридж О. Джонсон (Woodbridge O. Johnson), привёз саженец яблони из штата Миссури, и хотя того дерева уже нет, его потомки выжили и дали начало тэгуским яблокам, так что можно сказать, что здесь витает аромат истории. Тёмно-красные яблоки размером с крупную сливу выглядели очень симпатично.

Маленькая лестница, которую называют «Дорогой 90 ступеней» или «Дорогой Первомартовского движения», соединяет холм Чхонна с центром города. Первого марта 1919 года народ Кореи в знак протеста против разграбления страны Японией развернул по всей стране Движение за независимость; тогда местные школьники воспользовались этим проходом через лес, чтобы попасть в центр города, где они выкрикивали: «Да здравствует независимость!» Чтобы не привлекать внимание японских полицейских, юноши переоделись в торговцев, а девочки несли тазы, будто шли стирать к ручью.

Ступени ведут к большой улице, на противоположной стороне которой возвышается собор Кесан. Этот собор, построенный в готическом стиле в 1902 году, стал первым в Тэгу зданием в западном стиле и в то же время является одним из самых старых соборов, существующих в Корее в наши дни. Как раз было время мессы. Голос священника и солнечные лучи, проникающие через витражи, были тёплыми и приятными. 5 мая 1984 года Папа Иоанн Павел II провёл здесь мессу в честь канонизации 103 католических мучеников Кореи.Во времена строительства собора вряд ли кто-либо мог предположить, что 82 года спустя в нём будет служить мессу сам Папа Римский.

Собор Кесан (1902 г.) — это первое в Тэгу здание западного типа. Он построен в готическом стиле и является прекрасным образцом ранней христианской архитектуры в Корее.

В переулке рядом с собором Кесан стоит старинный дом национального поэта И Санхва (1901—1943).

Придёт ли весна на украденные поля — теперь чужие
земли?
Греясь в солнечных лучах,
По меже-пробору, словно во сне, шагаю
Туда, где зелёные поля с синим небом сливаются.
(Перевод М.В. Солдатовой)

(Перевод М.В. Солдатовой)

Так начинается стихотворение И Санхва «Придёт ли весна на украденные поля», которое в те времена потрясло корейцев, страстно мечтавших о свободе и независимости.Японские власти закрыли журнал «Кэбёк», в котором были напечатаны эти стихи, так что можно представить себе, какой страх они испытывали.

Этот переулок переходит прямо в Чин-кольмок, что на диалекте Тэгу значит Длинный переулок. Говорят, чтокогда коренные тэгусцы договариваются о «встрече там», под «там» по умолчанию подразумевается Чин-кольмок.Вот только на самом деле он не такой длинный, как можно было бы подумать. Он совсем не похож на переулки индийского Варанаси, где легко потеряться, или узкие улочки Медины в Фесе, внесённой в Список объектов Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Наверное, причина этого кроется в социальном статусе тех, кто жил в этих переулках.

В то время как в Варанаси или Фесе компактно селились простолюдины, в Длинном переулке проживали учёные «сонби», являвшиеся высшим сословием Тэгу.

Я вспомнил, как впервые оказался в Варанаси. Лелея в душе амбициозный замысел нарисовать «карту лабиринта», я зашёл в переулок, ведущий к крематорию. Муссонные дожди превратили эту улочку шириной не более метра в зловонную клоаку. Каждые пять минут появлялись похоронные процессии с телом умершего, направляющиеся в крематорий; мрачно звучали молитвы, обращённые к Шиве. Ещё почему-то было много коров. Каждый раз, когда корова протискивалась в переулок, приходилось замирать, прижавшись к стене, а когда животное проходило мимо, соприкасаться с ним. В тот день я отказался от своей мечты создать карту лабиринта: я осознал, что с моим весьма скромным опытом путешественника мне не справиться с Варанаси, с его бесцеремонными и непреклонными переулками.

Рынок лекарственных средств в Тэгу, является крупнейшим рынком подобного рода в южной части Кореи, а его история восходит к 1658 г. В период его расцвета сюда приезжали не только купцы из соседних Китая и Японии, но даже и арабские торговцы.

Пройдя Чин-кольмок, я направляюсь на рынок снадобий, до которого 10 минут ходьбы. Тэгусцы любят называть его «Лекарственным переулком». Уже у входа чувствуется запах отваров, которые готовят из лекарственных трав и корений. Местные жители говорят, что «достаточно пройтись по этому переулку, чтобы излечиться от всех болезней», и в этих словах чувствуется, как они гордятся этим местом.

Запах составляет суть традиционной восточной медицины, которую на Западе считают таинственной. Уникальный запах, присущий каждому ингредиенту, выгоняет из организма энергию болезни. И в этом смысле те, кто живёт здесь, — счастливые люди. При первых признаках начинающейся простуды или проблем с пищеварением достаточно просто походить пару часов по «Лекарственному переулку», вдыхая запахи снадобий,

чтобы вам стало лучше.Разве это не счастье? Рынок возник благодаря тому, что начиная с 1658 года здесь дважды в год, весной и осенью, торговали средствами восточной медицины, и в период расцвета сюда приезжали даже арабские торговцы, а не только купцы из соседних Китая и Японии.

В традиционном переулке, где обосновались торговцы снадобьями, в наше время стали появляться кофейни со стильными интерьерами, а затем сюда потянулась молодёжь и туристы. Переулок, в котором витают такие запахи, вы вряд ли найдёте где-либо ещё в мире — здесь в пряные запахи лекарственных средств восточной медицины вплетены тонкие нотки аромата кофе. Подобных мест нет даже в индийском Варанаси или марокканском Фесе. Если вы путешественник с особой восприимчивостью к запахам — вам непременно следует побывать здесь.

Уже порядком подустав, тяжёлой поступью направляюсь на рынок Сомун. Стоит мне войти туда, как я немедленно осознаю, что пришёл на действительно самый большой рынок на юге Корейского полуострова. Я иду вдоль бесконечных рядов со свежими фруктами, овощами, живой рыбой, мясом, сушёными продуктами, одеждой... Покупаю вяленного кальмара и жую его на ходу. Но сколько бы я ни шёл, рынку не видно конца.

Радость, которую ощущаешь на старых рынках, кроется в том, что здесь можно торговаться. Вспомнился случай, который произошёл со мной на Большом базаре в Стамбуле. На этом рынке, возникшем в XV веке, торгуют самыми разными вещами более 5 тысяч магазинчиков, и на всех товарах здесь лежит отпечаток традиции. Предметы для повседневной жизни, мебель, одежда, шёлк, изделия из серебра, разные виды ковров — во всём присутствует стиль и орнаменты, сохранившиеся со Средних веков.

Мне понравился один ковёр ручной работы. Но поскольку мне не хотелось бродить с тяжёлой поклажей, я сказал хозяину, что куплю ковёр, если он даст мне гарантию, что ковёр будет благополучно доставлен в Корею.Хозяин тут же полез в сейф и достал пачку старых контрактов. С изумлением я обнаружил, что бумаги датировались XV-XVI веками, причём на каждом документе виднелся узор из черепов и жуткая фраза: «За нарушение контракта — смерть». Увидев эти контракты, я преисполнился доверия к продавцу. Через две недели после моего возвращения в Корею ко мне домой прибыла посылка с ковром.

Поэт И Санхва (1901—1943), известный своей непримиримостью к японскому колониальному режиму, с 1939 г. и вплоть до своей смерти жил в этом доме. Сейчас здесь мемориальный музей поэта, и многие приезжают сюда, чтобы отдать ему дань памяти.

Рынок Панчхон образовался, когда сюда съехались беженцы и выходцы с Севера во время Корейской войны.Говорят, что в период расцвета здесь работало более тысячи лавок, а их хозяевам, сбежавшим сюда от хаоса войны, наверняка, было что рассказать о своей полной невзгод жизни. Тем не менее, пережив серию взлётов и падений, это место превратилось в заурядный рынок для обычных бедных людей.

Однако в последнее время те, кому не безразлична судьба рынка, создали пространство в память о покойном певце Ким Гвансоке. В переулке, ширина которого едва позволяет встать плечом к плечу троим-четверым, появились настенные росписи, рассказывающие о жизни певца и о его песнях, а также высказывания поэта и тексты его песен.

А на концертной площадке под открытым небом играют уличные музыканты, заполняя переулок песнями Ким Гвансока.

Ким Гвансок — один из наиболее любимых корейцами певцов. Написанные и исполненные им песни утешали корейцев в период военной диктатуры и авторитаризма и помогли им пережить трудные времена. Двадцатилетние юноши шли в армию, напевая его песню «Солдатское письмо», а песня «Лет в тридцать» полюбилась всем, кто достиг этого возраста. Тогда как песня «История любви пожилой пары» рассказывала грустную историю поколения, прожившего трудную жизнь.

Проект по увековечиванию биографии и музыки Ким Гвансока, родившийся в переулке рынка Панчхон, стал успешным, и сейчас сюда бесконечным потоком едут поклонники певца со всей страны. Не будет преувеличением сказать, что для фанатов певца этот переулок стал местом настоящего паломничества. Интересно, что сопереживают музыке певца, чья жизнь оборвалась, когда ему было 32 года, не только корейцы — здесь часто можно увидеть туристов из Юго-Восточной Азии, Китая и Японии.

Когда день стал клониться к вечеру, я отправился поесть в переулок Кишок («Копчхан-кольмок») в Анчжиране — душа откликнулась на словосочетание «переулок Молодости» на туристической карте. Ведь любой из нас с тоской думает о молодости. Те, кто молод сейчас, приходят сюда, взявшись за руки, а тех, чья молодость давно прошла, наверное, влечёт сюда ностальгия.

Войдя в переулок, я поразился — неужели в одном месте можно было собрать так много заведений, где готовят бараньи и говяжьи кишки! Возможно, это самое крупное в мире средоточие ресторанов, специализирующихся на блюдах из этого субпродукта. Однако я не решился зайти в одиночку в шумную забегаловку, чтобы поесть.И даже подумал, что мировоззрение этого рынка можно выразить фразой: «Приходите с друзьями, чтобы есть, выпивать, разговаривать, любить».

На карте обнаружился «переулок ночного рынка Токкэби» в Кёдоне. Туда-то мне и надо. Может быть, там я смогу поужинать в компании одиноких чертяк-«токкэби». Может, встречу там знакомцев из сказок, которые читал в детстве.От одной этой мысли настроение сразу поднялось. Тэгу — это город переплетённых переулков. Переулков, заполненных бесконечными историями, которые пахнут цветущими яблонями.

На рынке Панчхон создали пространство в память о покойном певце Ким Гвансоке, который провёл здесь свои детские годы.В переулке появились настенные росписи, рассказывающие о жизни и творчестве певца, ушедшего из жизни в 32 года, и сейчас сюда со всей страны бесконечным потоком едут его поклонники.