Я прожил на острове не так долго. Когда после открытияпортов в конце XIX века Мокпхо превратился в город новоготипа, наша семья переехала с Пигым-до на материк, но в 1950году, после начала Корейской войны, снова бежала на остров.Будучи тогда ещё ребёнком, я проделал весь путь на закоркаху родственников, но уже в год окончания начальной школы,снова переехал в Мокпхо, так что я прожил на острове всего 7лет. Но эти годы оказали глубокое влияние на мою жизнь, поэтому до сих пор, хотя мне уже за 70, я по-прежнему подхожу кмиру с мерками моего острова. Например, чтобы прикинутьрасстояние от Сеула до Пусана, которое составляет около 400км, или 1000 ли, я представляю, что это умноженное на сторасстояние в десять ли от главной пристани острова до Чахана, где я жил. Высоту гор я меряю высотой горы Сонван-сан,а когда вижу где-нибудь старое дерево, первым делом сравниваю его размеры с каркасом китайским, что рос в деревнеСосан. Пейзажи Пигым-до, увиденные в детстве, стали прототипами всех других пейзажей, а вещи, которые тогда составлялимою маленькую жизнь, — прототипами всех других вещей. Дляменя «белый песчаный пляж» означает пляж Вонпхён, а слово«море» вызывает в памяти образ моря, увиденный со скалы Ёнморирядом с пляжем Ханун.

Но самое важное — это местная речь. Для меня корейский язык— это диалект провинции Чолла-до, причём из всех местных говоров— именно тот, на котором говорили на Пигым-до. Солидный и выразительный говор Пигым-до отличается и от резкой скороговорки жителей Мокпхо, и даже от медлительного говора островитян с Хыксан-доиз этого же уезда Синан-гун. Я могу распознать уроженца Пигым-до,даже если тот уже давно переехал в Сеул и освоил столичный диалект.Как-то я решил сделать дома стенной шкаф. Пришёл мастер, и как только он заговорил, я обомлел. Спрашиваю, мол, откуда родом, а он отвечает, что из уезда Синан-гун. Я говорю, так и я оттуда. А откуда, спрашиваю, конкретно? А он и отвечает: «С острова Пигым-до». Оказалось, чтомастер Ким жил в Сосане и учился в той же начальной школе, что и я.Впоследствии мы ещё не раз прибегали к его услугам.

Когда, будучи литературным критиком, я пишу мудрёные теоретические тексты, если мне и удаётся придать им некоторую эмоциональность, так это потому, что в моей душе растворена выразительнаямелодика говора Пигым-до, усвоенного в детские годы. Объяснить этодовольно сложно, но чтобы получить представление об уникальномязыковом даре, присущем местным жителям, достаточно взглянуть нанесколько пословиц и выражений, которые бытуют только на Пигымдо. Мне кажется, среди людей моложе меня вряд ли найдётся тот, кто ихпомнит, поэтому позволю себе привести несколько из них.

«Вора с Нодэ ищи на Нодэ». Когда случается что-нибудь плохое, вособенности если что-нибудь пропадает, этой пословицей намекают, что тут замешан кто-то свой или близкий. Нодэ — это маленькийостров, лежащий недалеко от берега, в виду деревни Касал-ли (Касанри), и его знает всякий житель Пигым-до. В детстве я слышал, что наНодэ было всего два дома, так что нетрудно догадаться, как появиласьэта пословица. Обычно её употребляли, говоря: «Вора с Нодэ ищи наНодэ. Где же ещё? В Сучхи, что ли, или Сачхи?»

«Уже ни серп, ни нож не помогут». Эту пословицу использовали,когда всё пошло прахом и уже никакие средства не могли помочьисправить ситуацию. Однажды местного старика прихватил понос, и онрванул в нужник на улице, а ремень на штанах не расстёгивался. А делобыло срочное, так что он решил разрезать ремень и кликнул сына,чтобы тот принёс нож. Сын бросился искать нож, но его, как на грех,нигде не было. Старик крикнул: «Тогда давай серп». И вот, когда сыннаконец принёс серп, говорят, что старик и сказал эту фразу, котораяпотом стала пословицей.

«Ага, когда на меня свалятся те 700 нянов». Когда вы сами без денег,а кто-нибудь просит дать ему в долг, эту пословицу используют в шуткув значении «Держи карман шире» или «Когда рак на горе свистнет». Яслышал, что поначалу это выражение использовали рыбаки во времярынка «пхаси», когда заигрывали с девицами при кабаках. Мол, когдадевицы, флиртуя, просили купить им что-нибудь дорогое, рыбакиотшучивались: «Ага, когда на меня свалятся те 700 нянов». Мне кажется,в этом же значении использовали также выражение «Когда моё судновойдёт в море перед Инчхоном».

Следуя вдоль каменных заборов400-летней деревни Нэчхон, можносовершить небольшую приятнуюпрогулку.

Соль Пигым-до

На острове Пигым-до не только первыми к югу от центра Кореистали выжаривать морскую соль, но и одно время производили больше всего соли с единицы площади. Даже сейчас, когда большая частьсоляных полей превратилась в суходольные и заливные, на островепроизводят соль, которая считается на рынке самой качественной.Когда я учился в начальной школе, пятиклассники под руководствомнескольких учителей получили главную награду на Национальном конкурсе научных проектов школьников за изучение процесса изготовления морской соли.

Среди тех начинающих учёных был и я. Мой вклад,конечно, был мизерным — я всего-то размешивал клей, которым учителя клеили бумажный макет соляного поля, да ещё в течение трёхмесяцев вёл дневник наблюдений за соляным полем. Зато даже сейчас,если вдруг кто-нибудь спросит про то, как на Пигым-до выжариваютсоль и что за чем следует, я могу со знанием дела вещать часа два.

Даже у соли, собранной на одном и том же соляном поле, но с раз-ных участков, разный и вкус, и качество. В том, что касается вкуса соли,старейшины острова были все как один шаманы — взяв на язык лишькрупицу соли, они безошибочно угадывали, собрали её на восточнойстороне поля или на западной, ранним летом или поздней осенью.

Как-то летом, когда я учился в пятом классе, я отправился к своимдрузьям в Вонпхён, пристань на северо-западе острове. Они повелименя на рынок «пхаси», но поскольку сезон «хвансэги» (колючеголовый горбыль) уже прошёл, большинство торговцев к нашему приходууже закончили уборку и снялись с мест. Всё, что осталось, — нескольковременных лавок, где торговали спиртным для рыбаков. Друзья захватили из дома ячменя для обмена, чтобы чем-нибудь угостить меня,но, хотя мы обошли все лавки одну за другой, ничего подходящего небыло. И только в последнем заведении мы нашли-таки ящик лимонада,задвинутого в дальний угол. Вышло по две бутылки на брата, а мне, какгостю, досталось целых три.Оказывается, от лимонада тоже можно захмелеть. У меня кружиласьголова, а внутри всё ходило ходуном, поэтому я лёг на песок. Солнцезашло, и на небе проклюнулись звёзды. Помню, что ярко светила луна.Рядом со мной друзья что-то пели хором, но их песня доносилась доменя словно издалека. Откуда-то издалека еле слышался и шум волн.На небе медленно вращались звезды, выпустив длинные хвосты. Ещётёплый после дневной жары песок согревал моё тело. Мне казалось,что я лежу на какой-то огромной ладони и она меня всё качает и качает. А ещё мне казалось, что моё тело ужалось до размеров песчинкии меня вместе с другими песчинками перекатывает ветер. Не знаю,сколько прошло времени. Когда я открыл глаза, было уже за полночь,друзья, сидевшие вокруг меня, смотрели на меня с беспокойством.Этот случай хранится в самой глубине моего сознания. Тогда мнеказалось, будто я побывал в другом времени. Это «другое время» я ещёназываю «временем, лежащим в глубине», и для меня все годы, прове-дённые на Пигым-до, — это не что иное, как время, лежащее в самойглубине моей памяти.

Пляж Вонпхён на северо-западеПигым-до — прекрасное место для отдыха, имеющее собственный кемпинг.