Кочхан, расположенный в провинции Северная Чолла, радует посетителей прекрасными пейзажами, но эти залитые солнцем холмы и долины хранят также печальные воспоминания о неудавшемся крестьянском восстании, вызывая грусть в сердце. Особенно ранней весной, когда зацветает красным камелия.

Скоростной поезд KTX, отправившийся со станции Ёнсан в Сеуле, всего через час сорок доставил меня на станцию Сончжон в Кванчжу. Там меня поджидал друг, и мы поехали дальше на машине. У въезда в Кочхан нас встречало электронное табло: «Добро пожаловать в Кочхан, первую столицу Корейского полуострова. Здесь находится гора Сонун-сан, прекрасная во все времена года, и священное место Крестьянской революции Тонхак». И действительно.

Именно здесь в 1894 году, когда династия Чосон уже клонилась к закату, впервые был поднят флаг Крестьянской революции Тонхак. Здесь же покоятся погибшие в боях крестьяне. Рядом с табло висит баннер, призывающий делать пожертвования: «Просим принять участие в сборе средств на установку памятника полководцу Чон Бончжуну (1855—1895)». На самом деле уже есть несколько памятников движению Тонхак и его лидерам, установленных на средства государства. Но в этот раз, видимо, речь идёт об инициативе местных жителей, желающих поставить памятник за свой счёт.

Будда, высеченный на скале, стоящей на пути к скиту Тосор-ам при храме Сонун-са в Кочхане, относится к эпохе Корё (918—1392 гг.). Высота барельефа 15,7 м, а ширина на уровне коленей 8,5 м. Это одно из крупнейших наскальных изображений Будды в Корее. В 1890-х годах, во времена Крестьянской революции Тонхак, воины из числа крестьян молились перед этим изваянием о победе.

Семена революции
Мы проезжаем мимо широких полей и останавливаемся перед маленьким домом под черепичной крышей. Это дом Сон Духо (1829—1895) в деревне Чуксан (Чонып; провинция Северная Чолла). Я хотел первым делом приехать сюда, чтобы молча отдать дань памяти революционера, казнённого 126 лет назад. Здесь нет передних ворот. А на бетонном столбе справа есть огромная надпись: «Место зарождения Крестьянской революции Тонхак». Именно в этом доме впервые были посеяны семена революции, которая потрясла Чосон. Сея эти семена, люди мечтали о новом мире. И глядя друг другу в глаза клялись биться не на жизнь, а на смерть.

Результатом этой решимости стал документ, известный как «Сабаль тхонмун», на котором по периметру круга от обведённой миски для риса «сабаль» 22 человека поставили свои подписи. В результате нельзя было понять, кто первым поставил свою подпись в круге из имён. Такой формат походил на собраний за круглым столом в средневековой Европе и давал возможность скрыть лидера, а также то, кто из организаторов был рангом выше, а кто ниже.

Этот документ доказывает, что восстание Тонхак не было случайным: революция была спланирована «снизу», чтобы положить конец многолетней тирании и коррупции. Четыре пункта руководства к действию, записанные в этом документе, также были своего рода объявлением войны, призывающим захватить резиденцию губернатора, а потом двинуться прямо на Сеул.

То, что этот секретный документ существует, можно считать чудом. 53 года назад его случай-но обнаружили под деревянным полом в доме Сон Чжунсопа, потомка Сон Духо. Когда революция потерпела поражение, правительственные войска, присланные для подавления восстания, объявили это место «деревней изменников» и под этим предлогом уничтожили всех жителей поголовно, а дома сожгли. Видимо, тогда кто-то спрятал документ, что позволи-ло ему сохраниться до наших дней.

В доме, прямо перед началом революции, жил дедушка моего друга. Мой друг переводит глаза с одного дома на другой, и они наполняются слезами. Недалеко от того места находится Монумент революции Тонхак. Он установлен потомками тех, кто под писал «Сабаль тхонмун». Также неподалёку высится Монумент крестьянской армии Тонхак, поставленный в честь сотен тысяч безымянных героев, боровшихся за перемены.

Первым этапом восстания было антиправительственное восстание в Кобу. Поначалу оно было успешным, но в итоге потерпело сокрушительное поражение в битве у перевала Угымчхи в Кончжу. Бамбуковые копья крестьян не могли противостоять ружьям правительственных войск и японских солдат, присланных на подавление бунта.

Перед Монументом крестьянской армии Тонхак стоит миска с белым рисом — как напомина-ние о том, ради чего крестьяне взялись за кирки и серпы. В те дни людям, чтобы выжить, приходилось делиться рисом. Когда я смотрел на просторные поля, перед моими глазами возникли, наложившись друг на друга, образы голодных крестьян, движущихся на Сеул, и гладиаторов под предводительством Спартака, идущих на Рим. Обе революции были жестоко подавлены.

Храм Сонун-са расположен в самой большой в Корее зоне естественного произрастания камелии. Во время цветения камелии, с позднего марта до середины апреля, строения храма на фоне прекрасных красных цветов и блестящих тёмно-зелёных листьев выглядят как прекрасная картина.

Павильон Мансе-ру в храме Сонун-са был построен в 1620 г. как место для проповедования учения Будды. После пожара он был заново отстроен в 1752 г., и тогда его первое название Тэян-ну (Тэян-ру) сменило новое — Мансе-ру. Балки, стропила и столбы павильона сделаны из необтёсанных стволов деревьев.

Храм и море
Потом я направился в храм Сонун-са. Там я надеялся проникнуться покоем и стряхнуть с души пыль. Но по прибытии в храм обнаружил его заполненным людьми, пришедшими полюбоваться камелиями, что расцвели красными цветами позади главного храмового здания.

Храм Сонун-са основали в 577 году два монаха: Комдан из Пэкче и Ыйун из Силла. В то время два государства находились в состоянии войны, поэтому было много беженцев. Комдан и Ыйун объединили силы, чтобы их спасти, и построили храм, где велась общинная жизнь. В этом смысле Сонун-са изначально был пристанищем для беженцев. Спустя 1300 лет крестьянская армия молилась об успехе своего восстания перед Буддой, высеченным в скале у скита Тосор-ам, относящегося к этому храму.

Покинув храм, я направился к морю. Это была деревня Мёнсасим-ни (Мёнсасип-ри), известная своим песчаным пляжем. Напротив неё находится порт Кёкпхо. Вдоль красивого песчаного пляжа, протянувшегося по прямой более чем на километр, уже многие сотни лет растёт густой сосновый лес. Запах сосен, приносимый весенним ветром, казалось, прочищал мои органы чувств. А звук ветра, проходящего сквозь кроны деревьев, напоминал бульканье кипящей воды в чайнике.

За песчаным пляжем простирается литораль. Западное побережье Кореи известно самой большой амплитудой приливов и отливов в мире. Здесь море и суша изо дня в день меняются местами. Место, на котором я стою сейчас, вскоре снова станет частью моря. Море здесь очень солёное, поэтому сюда стекаются люди с невралгиями и проблемами кожи, чтобы принимать горячие соляные ванны.

Когда я смотрел на обширную литораль, мне вспомнился адмирал И Сунсин (1545—1598). Говорят, что во время Имчжинской войны (1592—1598), когда у его войск кончились припасы, полководец отделил часть побережья и собрал там морскую воду, чтобы она выпарилась на солнце в гигантском природном «котле». Полученное огромное количество соли было продано, чтобы купить тысячи тонн риса для его войск.

Ячменные поля фермы Хагвон каждую весну привлекают в Кочхан полмиллиона туристов. Местный Фестиваль зелёных ячменных полей является самым массовым в регионе.

Небольшие тотемные столбы «чансын» служат в Кочхане указателями ячменных полей, занимающих около 1 млн. кв. м.

Примерно 1600 дольменов, образуя самый большой кластер этих сооружений в Корее, находятся в Кочхане. Здешний кластер дольменов, наряду с кластерами в Хвасуне и на Канхва-до, в 2000 г. был включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Ансамбль крестьянской музыки «нонак» выступает на площадке перед крепостью уездного города Кочхан. До пандемии коронавируса каждые выходные с весны до осени здесь, а также в находящемся неподалёку родовом доме Син Чэхё (1812—1884), мастера и учителя пхансори, проходили концерты традиционной музыки и танцев.

Жареный угорь
Раз уж я оказался в Кочхане, отужинать непременно следовало жареным угрём «чано» под рюмку ежевичного вина «покпунчжа». Кочхан славится своими угрями, которых называют «пхунчхон-чано», ибо они ловятся в «пхунчхоне» — зоне, где морская вода встречается с речной. Эти угри ценятся как продукт здорового питания.

Я пошёл в один ресторанчик, куда ходят только «свои». Он притаился в уединённом уголке недалеко от полей. В ресторанчике под названием «Хёнчже сусан пхунчхон-чано» было просторно, а вокруг него раскинулся большой сад.

Хозяин ресторана лично жарит свежего угря на углях, обмазывая его особым соусом, в котором более 200 ингредиентов, включая лекарственные травы, ферменты злаков и настойку на травах. Закуски «панчхан» здесь разнятся в зависимости от времени года, а все ингредиенты для них выращиваются органическим способом. Домашнее ежевичное вино, которое делают здесь же в ресторане, приятно перекатывалось во рту. Сочетание угря с вином было так прекрасно, что мне казалось, будто я стал моложе и сильнее.

Соляная деревня Кочжол-ли

Рамсарское водно-болотное

Музей дольменов

Музей пхансори

Кластер дольменов
На следующий день рано утром я осмотрел Музей дольменов Кочхана, расположенный в уездном центре, а потом отправился в волость Тэсан-мён, чтобы увидеть дольмены в их «естественной среде обитания». На каждой тропе, ведущей от деревни к средней части горы, стояли эти мегалитические сооружения. На каждом дольмене был высечен номер. Чем выше в гору — тем меньше номер. Я хотел увидеть №1 на вершине, но усталость взяла своё, и я отказался от этой затеи.

На Корейском полуострове сосредоточено 60% дольменов мира, и примерно 1600 из них находятся в Кочхане. Кластер дольменов в Кочхане, наряду с кластерами в Хвасуне и на Канхва-до, включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Можно сказать, что Кочхан сам по себе — это культурное наследие. В 2013 году весь уезд Кочхан-гун был включён в список Всемирных биосферных резерватов ЮНЕСКО.

После обеда я пошёл осматривать поля ячменя фермы Хагвон. А каждый апрель сюда съезжаются тысячи человек, чтобы полюбоваться цветущим рапсом. Пока я шагал среди полей с порослью ячменя, пошёл дождь. Когда цветок увядает — завязывается плод; точно так же нужно отказаться от красоты, чтобы родилась новая жизнь. Было что-то чудесное в этих ростках, мокнущих под весенним дождём. В эту поездку я отправился не в поисках новых впечатлений, а в поисках нового способа смотреть на вещи.