Детерминанты внешней политики Таджикистана в отношении Афганистана
Ли Джу Ён (Профессор кафедры русского языка и культуры Университета Аньян)
11 сентября 2001 г. рейс 11 American Airlines и рейс 175 United Airlines, захваченные террористами, разрушили две башни Всемирного торгового центра. Американское общество было глубоко потрясено террористическими актами, совершенными на своей территории, и указало на Усаму бен Ладена как на главного виновника терракта. После чего США вторглись в Афганистан, чтобы свергнуть правительство Талибана, которое поддерживало Аль-Каиду, и создали переходное правительство Афганистана. С уходом США из Афганистана в августе 2021 года 20-летняя война закончилась, и правительство талибов вернулось в Афганистан. После возвращения талибов соседние с Афганистаном страны обеспокоены распространением исламского экстремизма. Однако Туркменистан и Узбекистан придерживаются относительно прагматичного подхода, в то время как Россия и Китай намерены строить с талибами дружеские отношения, намекая на официальное признание правительства Талибана. Однако президент Таджикистана Эмомали Рахмон резко критикует правительство Талибана и увеличивает численность войск на границе с Афганистаном.
Итак, почему правительство Таджикистана намного негативнее относится к возвращению правительства Талибана, чем правительство других стран? Реакцию Таджикистана во многом можно объяснить следующими пятью факторами. Во-первых, еще свежа память о гражданской войне в Таджикистане после распада Советского Союза. В мае 1992 года исламистские силы предприняли попытку вооруженного восстания против режима Рахмона Набиева. В сентябре того же года силы исламских фундаменталистов взяли под свой контроль официальную резиденцию президента и телерадиовещательную станцию в Душанбе, и гражданская война продолжалась в течение пяти лет до начала мирных переговоров под руководством Организации Объединенных Наций в 1997 году. Таким образом, гражданская война закончилась мирными переговорами под руководством президента Эмомали Рахмона. Однако в результате войны около 1,2 миллиона беженцев были вынуждены покинуть Таджикистан и переселиться в страны СНГ, а инфраструктура Таджикистана и экономический фундамент страны были разрушены. Другими словами, с точки зрения Таджикистана, воспоминания о прошлом участии исламских фундаменталистских сил в гражданской войне оставили серьёзную травму. Поэтому присутствует желание с самого начала полностью заблокировать приток исламского фундаментализма в Таджикистан.
Во-вторых, существует проблема беженцев из-за географической близости и родства между Таджикистаном и Афганистаном. Протяженность общей границы между Таджикистаном и Афганистаном - более 1300 км. При этом более 25% населения Афганистана составляют таджики. Поэтому беженцы, в большинстве своем таджики, просят помощи у Таджикистана, и правительство Таджикистана объявило, что примет 100 тыс. беженцев. Однако по состоянию на 2020 год ВВП Таджикистана на душу населения составляет 798 долларов, что делает Таджикистан страной с высоким уровнем бедности. Поэтому, с реалистической точки зрения, Таджикистану трудно продолжать принимать афганских беженцев. И наплыв исламских фундаменталистов вместе с беженцами - еще большее бремя.
В-третьих, это проблема ввоза наркотиков из Афганистана. Ежегодно 15-20 тонн опия и 70-80 тонн героина, произведенного в Афганистане, направляется через территорию Таджикистана на российский и европейский рынки. Несмотря на то, что в рамках международного сотрудничества была разработана официальная политика по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, прибыль от наркотрафика в Таджикистане эквивалентна 30% объема ВВП Таджикистана. Разумеется, официальный представитель талибов Забихулла Муджахид настаивает на том, что производство всех наркотиков, включая опиум, будет запрещено. Однако с другой стороны, представитель Муджахида объявил, что они не будут искоренять культивирование мака на том основании, что это является прибыльным средством заработка. Другими словами, поскольку при правительстве Талибана трудно полностью контролировать наркотики, правительство Таджикистана должно усилить возможности пограничного контроля, чтобы остановить незаконный оборот наркотиков в Афганистане.
В-четвертых, это сотрудничество с соседними странами по проблеме исламского фундаментализма. Таджикистан является членом Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и одной из стран, стоявшей у истоков образования Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), что снижает угрозы безопасности за счет многосторонней кооперации в области безопасности. В частности, на 201-й военной базе в Таджикистане размещено около 7000 российских солдат. Поэтому в экстренных случаях вполне возможно военное сотрудничество с соседними странами. В качестве примера можно привести совместные военные учения между Россией, Таджикистаном и Узбекистаном, проведенные на границе с Афганистаном, и антитеррористические учения между Китаем и Таджикистаном в Душанбе. Другими словами, Таджикистан может настойчиво выражать свое мнение, поскольку у него есть возможность совместно с соседними странами противодействовать исламскому фундаментализму, который может распространиться в Афганистане.
И последний фактор: международный статус правительства Таджикистана повышается. Freedom House отнесла Таджикистан к категории «консолидированных авторитарных режимов», классифицирует Таджикистан как авторитарный режим и журнал Economist. Это объясняется тем, что президент Э. Рахмон поддерживал авторитарный и диктаторский режим в течение 27 лет с 1994 года по настоящее время. Более того, Э. Рахмон выразил желание передать власть своему сыну. Следовательно, есть вероятность, что западный мир поднимет вопрос о демократии и правах человека в Таджикистане. Однако с момента установления режима талибов Таджикистан быстро укрепляет солидарность с Западом. Например, 11 октября в Брюсселе президент Э. Рахмон встретился с лидерами Евросоюза и совершил государственный визит во Францию. Другими словами, конфронтация президента Рахмона с правительством Талибана дала возможность Таджикистану получить признание во всем мире как страны, выступающей за защиту прав человека и демократию в Афганистане. На основании этого появилась возможность заранее пресечь попытки Запада вмешаться в вопросы демократии и прав человека в Таджикистане.
Как упоминалось выше, Таджикистан, судя по всему, установил свой внешнеполитический курс в отношении Афганистана как на основе внутренних факторов, таких как проблемы терроризма, наркотиков и беженцев, которые могут возникнуть после установления режима талибов, так и на основе внешнего фактора – борьба за солидарность и поддержку соседних держав и западного мира. Однако с точки зрения Таджикистана следует помнить о том, что указанные внешние факторы могут быть не чем иным, как дипломатическим искусством великих держав, которые используют стороннюю силу, чтобы противостоять врагу. В таком случае, если конфликт с враждебным правительством Талибана обострится, великие державы могут отойти в сторону и оставить Таджикистан в неблагоприятной ситуации, подобно существующему на этот счет выражению о том, что охотники убивают охотничьих собак после того, как погоня за кроликом завершится. Поэтому правительству Таджикистана необходимо будет найти баланс между собственными интересами и интересами России, Китая и Запада в противостоянии с правительством Талибана.
KOREA FOUNDATION
